Страсти по криминальному наследству - Страница 30

Матильда умылась холодной водой и поглядела на себя в зеркало, отпечаток нелегких поисков лежал на ней неестественной бледностью. Чего еще можно было ожидать, если она не пробыла на свежем воздухе и десяти минут! Сразу прибежала охрана, и ее повязали, как несмышленую девчонку. Она отомстила, Матильда ухмыльнулась, она сообщила по большому секрету на ухо одному милиционеру, что под одним из памятников Александровского сада зарыт клад! Его вспыхнувшие алчностью глаза стали лучшим подарком ей за испорченный день. Матильда нисколько не сомневалась, что сотрудник правоохранительных органов продолжит раскопки, начатые ею.

Матильда принялась расчесываться и вспоминать, что там еще говорила старуха Воробьева. Помнится, она вспоминала Кремлевскую стену и стулья Гамбса. Но Матильду знают в лицо, она стала нежелательным гостем сада, с нее взяли подписку о непосещении мест общественного отдыха. Придется послать к Кремлевской стене Федора. Он такой неповоротливый и толстый, что его сразу засекут и повалят. Вот если бы он похудел, стал незаметным как тень, удача наверняка повернулась бы к ним лицом. А эти несчастные, перед Матильдой предстали образы ее соседей, пусть разоряют стены, возятся в пыли и кирпичах. Она-то точно знает, что старуха спрятала бриллианты в самом надежном месте страны – в Кремлевской стене.

– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – Федор хотел показаться жене необыкновенно вежливым. Но надолго его не хватило. – Ну, откуда ты взяла, что драгоценности спрятаны в саду?!

Матильда пожала плечами и указала на угол комнаты, в которую вернулась.

– Я чувствую, – произнесла она с достоинством. – Вот в этом месте ничего нет!

– Дура! – не сдержался супруг и передразнил жену. – Ничего нет, ничего нет. Там была целая мышь! Я нашел ее с помощью тепловизора. Смотри! И он схватил прибор.

– А! А! А! – заорала Матильда и вскочила на постель.

– Ха! Ха! – Федор с треском оторвал плинтус от пола. – Видишь, она там. Сейчас я ее достану тебе в доказательство. И он принялся крушить стену. – Это тебе не грядки вскапывать в Александровском саду, огородница луковая! – Он засунул руку в образовавшийся проем и нащупал что-то более твердое, чем хилое тело к этому времени давно сбежавшего мышонка. – Сейчас, сейчас, – произнес он торжествующе, – еще немного, и он на свободе…

– А! А! – орала Матильда, подпрыгивая на кровати.

Пытка, а ловлю мыши мужчиной в присутствии женщины можно назвать только пыткой, закончилась довольно быстро. Федор нащупал нечто и выудил на божий свет.

– Что вы делаете с вашей женой?! – Звягинцев распахнул дверь комнаты. – Не смейте ее бить! Она совершила глупый поступок, но это еще ничего не значит! – Он уставился на коричневый потертый кошелек, который держал в руке Федор. – А это что значит?!

– Только то, – срывающимся голосом произнес Кошкин, – что я нашел старухины брильянты…

Он со всего маху прижал кошелек к сердцу, и во все стороны комнаты разлетелась серая пыль.

– Ты нашел, – произнесла Матильда, – это я сказала, что там что-то есть! Я чувствовала!

– Молчи, дура, – приказал ей Федор, – или я отдам тебя назад похитителям! Я теперь богат и могу делать все, что мне заблагорассудится.

– Позвольте, – шагнул к нему писатель, – мы же договаривались о процентах. Тот, кто найдет клад, должен поделиться с другими, менее удачливыми соседями!

– Договаривались?! За кого вы меня принимаете?! – Федор одной рукой схватил стул и принялся крутить его за ножку.

– Мы принимаем вас, Федор, за миллионера, – примирительно, так, как разговаривают лечащие врачи с душевнобольными, ответил Звягинцев. – Будьте так любезны, успокойтесь и позвольте мне пересчитать содержимое кошелька.

– Не буду любезен, – передразнил Кошкин писателя. – Пересчитать он, видите ли, хочет. Вот тебе! – И перед носом Звягинцева возник волосатый кулак с оттопыренным между двумя другими большим пальцем. – Все – мое! Только мое!

– Собственник, эгоист, мужлан! – закричала Матильда, прыгая на супруга и зубами цепляясь за пыльный кошель.

– Матильда! – поспешил к ней на помощь Звягинцев. – Осторожно, у Федора буйное помешательство!

– У Федора миллион в руках! – кричал тот, вырывая кошелек из загребущей пасти собственной жены. – Отпусти, стерва! Так и быть, я куплю тебе норковую шубу! – При этом он сделал стратегическую ошибку – пообещал женщине шубу и опустил на пол стул. Матильда взвизгнула от радости и повисла у него на шее. Звягинцев повалил их обоих на постель.

– Чем это вы тут занимаетесь? – Полусонный Кулемин пошел на голос и застал странную картину: на одной постели валялись трое – двое мужчин и одна женщина. Налицо был любовный треугольник или шведская семья. Все трое кувыркались по постели, визжали, кусались, Федор успевал при этом смачно материться. – Прикольно, – почесал затылок студент, – а меня возьмете? – Последнее, что успел заметить студент, – обозленную физиономию Кошкина и его волосатый кулак. – Отпад, – пробормотал Кулемин и медленно осел у двери.

Василиса вырвалась с работы пораньше и на ходу придумывала причину, по которой можно было вызвать сыщика к себе. Вернее, к соседям. Она прекрасно понимала, что человек занимается серьезным расследованием, но справиться со своими чувствами не могла. Да он был виноват и сам, не нужно было брать на слежку Василису. Тогда бы она сидела тихо и не искала причин для встречи.

Причина сидела в комнате Федора и выходить оттуда категорически отказывалась. У двери, которую забаррикадировал с обратной стороны Кошкин, стояли Матильда с писателем, поодаль от них, как будто опасаясь очередного удара, сидел на телефонной тумбочке студент Кулемин с синяком под глазом. Все трое прислушивались к звукам, раздающимся из-за двери комнаты Кошкиных.