Страсти по криминальному наследству - Страница 36

– Там Федор, – она размахивала руками от возбуждения, – а на другом балконе сантехник. Они фактически крушат наш дом. Еще немного, и они доберутся до капитальных стен. Я не знаю, что нам делать! Федор совершенно неадекватен, а сантехника защищает соседка с нижнего этажа.

– Соседка?! – Звягинцев прищурил злые глаза. – Мало ей своих захоронок, так она еще лезет к нашим. На чужой каравай рот не разевай! – закричал он и бросился в комнату к Васиным. – Позвольте, – он выглянул на балкон, в полу которого уже образовалась внушительная дыра. – Чем это вы тут занимаетесь?! И кто вы, молодой человек?! Кто позволил вам крушить чужую частную собственность?

– Я, я, – залепетал мужчина в марлевой повязке, – я помогал устранять течь…

– Устранили?! – грозно надвинулся на него Звягинцев.

– Практически да, – ответил тот и попятился к выходу.

– Вот и отлично! – попер писатель. – Ступайте и сообщите Свистуновой, чтобы в следующий раз она устраняла свои течи в гинекологическом кабинете! Или пользовалась средствами интимной гигиены.

Василиса усмехнулась, Звягинцев редко ругался, но в последнее время не стеснялся в выражениях. Зато как отлично они действовали на собеседников, особенно после ненормативной лексики, которую писатель употреблял вместе со словами «весьма» и «будьте так любезны».

Захлопнув за слесарем дверь, они побежали к комнате Кошкиных. Стук не прекращался, а, наоборот, участился. Федор понял, что в самое ближайшее время ему создадут всевозможные препоны для того, чтобы прекратить поиски клада. А он уже звенел! Да еще как! Как раз в потолке – полу верхнего балкона. Все, как думал Федор, оказалось довольно просто. Старушенция темной ночью, взгромоздившись на стул, заныкала свои сокровища в потолок балкона. Кто полезет их там искать?! Никто. То-то же. Да и старушенция в те времена была молодой и проворной особой, спрятать клад в таком труднодоступном месте ей не составило большого труда. Если она работала в органах, прекрасно знала места, куда эти органы не лазали. Гениальная бабка! Федор произвел последнее усилие, и на него посыпалась цементная крошка. Очередная дыра открыла ему обзор на верхний балкон.

Владимир Степанович любил свежий воздух. Он предпочитал курить на балконе, отравляя окружающую среду и любуясь окрестным видом. В тот день он, ничего не подозревая о кознях соседей, услышал громкий стук молотка и вышел на балкон посмотреть, в чем же дело, кто затеял очередной или капитальный ремонт и к чему это может привести. Это привело к худшему для него случаю. Он оступился и попал ногами в только что образованную Федором яму. Безусловно, Владимир Степанович – не маленький мальчик, он мог бы зацепиться за перила руками и удержаться на полу своего балкона, но в одной его руке была зажата последняя сигарета, а в другой зажигалка. Рисковать последней сигаретой он не мог и предпочел провалиться к соседям.

Когда взору Федора предстали кривые голые ноги, покрытые буйной растительностью, он испугался и схватился за сердце, но, убедившись, что это не черт, немного успокоился.

– Пардон, мусью! – сказал он ногам и криво улыбнулся. – Ошибочка вышла.

Владимир Степанович на верхнем балконе прикурил сигарету, опасаясь, что ее постигнет такая же участь, как и его конечности, и засопел. Висеть было неудобно, холодный цемент упирался в бока и давил в печенку. Он поерзал, еще глубже увязая в дыре, и прекратил сопротивление, намереваясь непременно докурить. Федор пожал плечами и вздохнул, соображая, что ему следует делать с трупом, от которого за версту тянет табаком и алкоголем.

Онемевшая от ужаса Матильда с зеленкой в руках очнулась после требовательного стука в дверь и побежала ее открывать. Федор попытался остановить супругу, но было поздно. В комнату ввалились Василиса со Звягинцевым и направились на балкон Кошкиных.

– Чего надо?! – глухо поинтересовался Кошкин и закрыл вид на балкон портьерой.

– Звездопада! – ему в тон ответил писатель и попытался отдернуть портьеру. – Признавайся, что ты там делал? Изымал сокровища?! Ах, какой подлец и негодяй! А еще вчера клялся на этой постели, что обманываешь соседей в первый и последний раз.

– Что-то я такого не помню, – призналась Василиса. Федор потупил глаза.

– Не важно, – отмахнулся от нее Звягинцев, – это не игра «помню – не помню». Это жизнь, полная ужасов! – Писатель отодвинул наконец-то портьеру и вскрикнул: – Не может быть! Они здесь, они уже среди нас?! Нет, нужно было писать исторический роман без фантастических изысков. От них идет кругом голова, – он задернул портьеру, – они уже мерещатся на каждом шагу.

– Кто – они? – не поняла Матильда, устало откинувшись в кресле.

– Инопланетяне, – шепотом произнес писатель и показал на балкон.

– Ах, это, – пренебрежительно сказала Матильда. – Не обращайте внимания, это всего лишь труп.

– Что?! – закричали в один голос Василиса со Звягинцевым. – Труп?!

Василиса кинулась на балкон и уперлась в две голые ноги, покрытые зелеными пятнами.

– Это я его, – не вставая с кресла, пояснила Матильда, – зеленкой, на всякий случай.

– Владимир Петрович! – закричал Звягинцев, теребя волосатые конечности. – Ты труп?!

– Петрович, может, и труп, – заявил Вован. – А я, как Степанович, пока еще держусь.

– Держитесь, миленький, держитесь, – попросила его Василиса и побежала звонить в службу спасения.

– Не нужно. – Тяжелая ладонь писателя опустилась на рыгач. – Обойдемся своими силами. Нам не нужно привлекать к этому делу посторонних. Начнутся расспросы – что да почему. И так слишком многие знают о кладе. – Звягинцев вздохнул. – Мы с Федором постараемся сами вынуть его из петли, тьфу ты, из ямы.